последнее, что запомнил, перед тем как погрузиться в сон были стены, раскрашенные летними ёлками и категорично яркой спелой земляникой а-ля шкафчики из детского сада. рисунок вдоль всего коридора потускнел и был словно зачищен наждаком, в некоторых местах куски штукатурки начали отваливаться прямо на выгоревший и задроченный подошвами ковер. к моему удивлению вонь застоялого курева стояла только перед номерами, внутри было вполне сносно.
из столовых приборов нашелся только неприхотливый стеклянный стакан и тарелка, мол наливайте щей и хлебайте этим самым стаканом. удобства в пизду, завалился на диванчик, вроде начал засыпать.
сначала тихо, а потом все более настойчивее, ближе и реальнее, откуда-то со стороны ног, от противоположной стены, послышались влажные причмокивающие звуки (блядь, какая несвоевременная психоделическая хуйня подумал я в этот момент) Протянув руку к тумбочке, нащупал телефон и светлым голубоватым экраном подсветил угол в своей ночлежной коробочке. Увиденное заставило меня крепко сжать зубы - но скорее не от неприятной картины, а от необходимости через силу охватившей истомы осмыслить происходящее.
На полу полулежа ползла в мою сторону дряхлая беззубая старуха, отчетливо было видно её сморщенное лицо с розовыми деснами, она как будто с наслаждением причмокивала отвисшими влажными губами и какие-то считанные сантиметры оставалось ей проползти до моей ноги, которая оказалась длиннее инвентарного дивана и свешивалась из-под одеяла. Вот пиздец - медленнее обычного - подумал я и приподнявшись упруго оттолкнул посетительницу ногой по лицу. Её голова словно спружинив подалась назад, старуха закатила глаза, кожа на лице дрябло колыхнулась и непонятно откуда, кажется из-за спины в разные углы комнаты с возмущенным стрекотом бросились черные тараканы с лоснящимися спинами.
Из оцепенения меня вывел уверенный, словно на минианитюрных барабанах, стук в дверь. Откинув одеяло в сторону, я подошел к двери - стук затих, прислушался - по прежнему тишина. Открыв дверь резким движением выглянул в коридор - по нему, стуча босыми розовыми пятками по полу, убегали, взявшись за руки два обнаженных, ну то есть совсем беззащитно голых, ребенка, на вид лет пяти. Вот и поспал - пронеслось в голове, проебал свою звездную ночь, мягкое одеяло и забытье. Вернувшись к кровати, обнаружил на тумбочке поднос с моим предусмотрительно заказанным завтраком - парой медленно остывающих в темноте лампочек, перехватывая их за цоколи руками и дуя на пальцы, словно в руках была печеная картошка, похрустел безвкусными но чертовски острыми стекляшками и взяв чемоданчик с делами, отправился, спотыкаясь о асфальтовое безобразие, в сторону утренних площадей и к уже ставшим такими знакомыми и подчиняющимся неуловимым единообразным законам толпам обывателей Кучинска.